Самсон Агаджанян - Стон березы [сборник]

— Кто видел осужденную Скворцову из пятого отряда?

Никто не отозвался.

— Тогда будете стоять до тех пор, пока ее не найдем.

— Начальник, спать пора, — раздались голоса из строя.

— Я вам сказал: спать пойдете тогда, когда ее найдем.

К двенадцати часам ночи осужденную нашли в петле. Она покончила жизнь самоубийством.

Лежа в постели, Диана, укутавшись с головой в одеяло, тихо плакала. Перед глазами стояла Алена.

На следующий день вновь прибывших стали распределять на работу. В кабинете Усольцева сидели начальники отрядов, мастера. Когда очередь дошла до Дианы, она вошла в кабинет и, стоя возле дверей, представилась:

— Осужденная Семенова, 88-я статья, часть первая.

Сидевшие, приподняв головы, в упор разглядывали ее. Диана опустила глаза.

— Специальность есть? — раздался голос.

— Да, — тихо ответила она, — я врач. Училась на шестом курсе мединститута.

— Николай Анатольевич, — обратился к Усольцеву сидевший в углу начальник медпункта майор Акулов, — отдайте ее мне, мне фельдшер нужен.

Усольцев, усмехаясь, посмотрел на Диану. Она, не выдержав его взгляда, опустила голову.

— Анатолий Петрович, для сведения, чтобы ты знал: осужденная Семенова, будучи медсестрой в больнице, одним уколом отправила на тот свет старшего следователя по особо важным делам МВД СССР и за это в награду получила бриллиантовое кольцо. Если хочешь, чтобы она и тебя на тот свет отправила, я не возражаю, можешь забрать ее к себе.

В кабинете было тихо, все ждали ответа. Акулов пристально посмотрел на Диану. Та с покрасневшим лицом, опустив голову, смотрела себе под ноги.

— Я согласен.

Усольцев зло посмотрел на него.

— А я нет! — стукнув кулаком по столу, резко выкрикнул Усольцев. — Ее место в ШИЗО, пусть параши убирает. Все! — он махнул рукой контролеру. — Уведи ее!

Диана вышла из кабинета, вслед за ней вышла контролер по надзору, которая с сожалением посмотрела на нее.

— И когда ты успела ему дорогу перейти? — покачивая головой, спросила она. — Пошли, покажу твое рабочее место.

Пройдя через весь лагерь, они подошли к приземистому зданию, которое было ограждено колючей проволокой. Контролер нажала кнопку, из дверей здания показалась женщина. На ходу поправляя головной убор, она быстрыми шагами подошла к ним.

— Нина, принимай новенькую, она будет у тебя уборщицей работать.

— А старуху куда девать?

— Отправь в отряд, там разберутся,

— Пошли, — пропуская вперед себя Диану, скомандовала женщина.

Когда Диана вошла в ШИЗО, то в ноздри ударил удушающий смрадный запах, ее затошнило. Зажав рукой рот, она попятилась к выходу. Женщина, глядя на нее, засмеялась.

— Ничего, понюхаешь, привыкнешь. Клочкова! — позвала она.

Из камеры с парашей в руках показалась грязного вида осужденная.

— Валиева, забирай свои манатки и дуй в свой отряд, вместо тебя новенькую прислали.

Старуха молча поставила на землю парашу, вошла в каморку, взяла свой узелок и, ни слова не говоря, вышла.

Женщина-контролер, проводив ее, вернулась назад.

— Значит так, спать будешь вот здесь, — она показала ей узкую каморку, на полу валялся грязный матрац. — Твоя задача: утром и вечером из камер выносить параши, убирать коридор. Не вздумай в камерах убирать, пусть убирают сами. Камеры открываю только я. На стене висит распорядок приема пищи осужденными, ты будешь три раза в день ходить в столовую за пищей, не забудь и на меня брать. И еще. Осужденные в камерах будут тебя просить, чтобы ты им разные услуги оказывала. Не вздумай, сама в камеру угодишь. Если к тебе начнут приставать, мне скажешь. А теперь садись и рассказывай, за что ты угодила сюда.

Диана, опустив голову, молчала.

— Молчишь? А зря…

В камере раздались вопли. Контролер вскочила. Она подошла к камере и заглянула в глазок. Двое осужденных, вцепившись в волосы друг другу, дрались.

— А ну прекратите!

Но осужденные продолжали драться. Контролер вернулась назад, позвонила дежурному по колонии.

— Виталий Семенович, тут у меня во второй камере двое дерутся.

— Пускай дерутся, мне некого посылать, все контролеры на проверке.

— Вот лодырь! — бросая трубку на аппарат, с возмущением произнесла она. — Лень самому идти. Убьют друг друга — виновата буду я.

— А вы их сами разбороните, — подала голос Диана.

Контролер хмуро посмотрела на нее.

— Без разрешения дежурного по колонии не имею права открывать камеры. Поняла? Может, все-таки расскажешь, за что посадили?

— За убийство, — тихо ответила Диана.

— Из-за ревности?

Диана отрицательно покачала головой. Контролер ждала, но та, опустив голову, молчала.

— Не хочешь говорить, твое дело. Вынеси параши и помой посуду, через час за обедом пойдешь, не забудь и на меня порцию взять. Если повара начнут артачиться, ты подойди к Башне, ее вновь заведующей поставили, теперь в столовой будет порядок, прежняя всех обворовывала, хуже собак кормила. Эта быстро порядок наведет. Ее сам "хозяин" побаивается.

Посуда была грязная. Диана вынесла ее во двор и стала чистить песком. Она не заметила, как незаметно пролетело время.

— Семенова! — позвала контролер. Диана повернула голову.

— Хватит чистить, дуй за обедом, опоздаешь.

В столовой, на кухне, Диана увидела Зину. Та стояла в белом халате и ругала повара. Диана подошла к ней и молча стала ждать, когда она обратит на нее внимание. Зина, мельком взглянув на нее, сердито пригрозила повару:

— Запомни, если еще раз приготовишь такой обед, я тебя саму в котле сварю.

— Зина, я не виновата, мяса не дали.

— Не бреши! Ты лучше скажи, куда мясо дела? Молчишь? Ну смотри мне, это последний раз, еще раз повторится, пеняй на себя.

Она повернулась к Диане, та, улыбаясь, смотрела на нее.

— Отдай бачки, пойдем ко мне.

Когда они вошли в кабинет, Зина стала накрывать стол. Впервые, с момента ареста, Диана досыта ела. Зина, подперев подбородок кулаком, грустно смотрела на нее. Диана, заметив ее взгляд, смущенно отложила ложку в сторону.

— Ешь, не стесняйся. Значит, тебя Усольцев в ШИЗО загнал?

Диана молча кивнула головой.

— Знаешь, почему он это сделал? Чтобы ты другим не досталась. Хитрый жук, он все равно своего добьется.

— Ничего не выйдет. Скорее повешусь, чем отдамся ему.

— Знаешь, что тебе посоветую? Ты немножко свою внешность измени. Ты даже в этой форме как куколка. С недельку не мойся, прими неряшливый вид, сопли распусти, может, после этого и отстанет.

Диана засмеялась.

— Я тебе серьезно говорю! Года два тому назад здесь одна осужденная сидела, вечно ходила неряшливая, сопливая, даже осужденные шарахались от нее. Противно было на нее смотреть, одно время я ее и близко к столовой не подпускала. И что ты думаешь? Однажды мы стояли на поверке, и к нам стала приближаться нарядно одетая молодая женщина, и не просто красивая, а красавица. Среди осужденных прошел шепот, что это та неряха. Я даже сама своим глазам не верила. В этот день она выходила на волю. Улыбаясь, остановилась перед строем, поклонилась и, словно Царевна Лебедь, направилась на выход. Если бы ты видела лицо Усольцева! Он, как истукан, смотрел ей вслед. После этого месяц ходил злой как черт. Еще бы, кто мог подумать, что эта вечно сопливая неряха так ловко всех провела. Я и тебе советую так же поступить. Ты не смейся, у тебя глаза и губы любого мужика с ума сведут, жаль что я не мужчина, я бы тебя с ходу изнасиловала.

Как только она произнесла это слово, Диана, нахмурив брови, отодвинула от себя тарелку.

— Ты что, дуреха, обиделась? Шутки не понимаешь?

Приподняв голову, Диана смотрела на Зину, в ее глазах стояли слезы.

— Меня уже насиловали…

Вечером в ШИЗО заглянул Усольцев. Диана с метлой в руках, увидев его, отвернулась. Он подошел к ней.

— Ну что, телочка, как работа?

Диана, опустив голову, молчала.

— Все молчишь? Поумнеешь, тогда придешь ко мне.

Когда он ушел, контролер спросила:

— Наверно, хотел пощупать тебя, а ты не поддалась?

Диана ничего не ответила, молча отошла в сторону.

На ее счастье, Усольцев уходил в очередной отпуск.

Перед уходом вновь пришел в ШИЗО. Диана из окна контролерской видела, как он что-то говорил контролеру. Та, кивнув головой, повернулась и пошла к выходу. Диана сразу догадалась, с какой целью он ее отправил. Она беспомощно посмотрела на дверь, на ней не было запора. Быстро выдвинув ящик стола, она взяла кухонный нож, положила в карман телогрейки.

Усольцев, ногой открыв дверь, вошел. По его глазам она поняла, что он пьян. Сел, снял фуражку, бросил на стол. Некоторое время в упор смотрел на нее. Диана со страхом ждала.

— Я хочу тебя, — будничным тоном произнес он.